Город бога.

Существует в кинематографе особая категория фильмов, прошедшая самое важное испытание – испытание временем. Любое кино – дитя своей эпохи, но есть фильмы, не просто отражающие эпоху, а, по сути, создающие её.

«Крестный отец», «Гладиатор», «Гражданин Кейн», «Властелин Колец» и «Бегущий по лезвию» – это не просто кино. Это история, как она есть. Это кино, по которому о нас будут судить будущие поколения, и какими они нас увидят.

И среди этих фильмов-вех одно из первых мест по праву занимает растащенная на цитаты поколениями зрителей «Касабланка». Что же такого должно быть в фильме, чтобы и через семьдесят лет после своего выхода он брал за душу и старого сноба-критика с моноклем, и обыкновенного подростка?

Да то же, что и всегда: простые вещи, которые не становятся от этого менее важными. Кино – это ведь в первую очередь сказка. Окошко в другой мир, открывающееся в темноте кинозала.
Истории, которых никогда не бывало. О людях, которых никогда не существовало.

А что самое главное для правильной истории? Конечно же, запомниться. Да-да, не исчезнуть под грудой новых впечатлений, а остаться навсегда. Ведь в этом-то и суть любого произведения искусства – изменить зрителя. Сделать так, чтобы он узнал что-то новое о мире, о людях, самое главное – о себе. Чтобы посмотрел на все вокруг немного другими глазами.
И для этого история должна по-настоящему западать в душу, запоминаться. По-простому – «цеплять». И «Касабланка» успешно это делает уже почти столетие.

И история, разворачивающаяся в жаркой столице Марокко, оккупированной нацистами, не зря входит в золотой фонд кино.

Этот фильм – одно из лучших свидетельств уже ушедшего времени. Один журналист сказал как-то, что лучшее кино – то, что способно передать свою эпоху. И «Касабланка» прекрасно с этим справляется, показывая на фоне этой эпохи одну из самых трогательных историй любви. И до чего искренне она это делает! А ведь искренность – это то, чего современному кинематографу страшно не хватает. Хамфри Боггарт, Ингрид Бергман – великие лицедеи своего времени. И химии, что творится между ними на экране, веришь с первого взгляда. Никаких соплей, скулежа и дешевых заламываний рук. Никакого дешевого пафоса и наигранности, что в большинстве мелодрам теперь принимают за «любовь». Только блистательная актерская игра, пробирающая до мурашек.

Однако не был бы признан сценарий «Касабланки» лучшим в истории, будь это просто красивый рассказ о любви на фоне войны. Нет. Все эти нацисты, продажные комиссары, «обычные подозреваемые», мелкие жулики и чернокожие пианисты – это не просто фон. Нет. Все они – полноценные участники этой истории трех маленьких людей в огромном мире. Каждый из них играет свою роль в этой по-Шекспировски выверенной и расписанной истории любви, в которой свое место есть у каждого шпиона, чешского революционера и марокканского пройдохи.

Ну, и конечно, как и у любого настоящего кино, у «Касабланки» есть свое, особое настроение. Ощущение доброты и уюта, так редко встречающееся в кино, ощущение чего-то легкого и доброго внутри, пусть и скрашенного нотками грусти.

Но так и должно быть, ведь это кино о настоящей любви настоящем мужестве. О том, что правильные поступки порой бывает совершать очень тяжело, о том, что между любовью и страстью, на самом деле, очень тонкая граница, а отпустить того, кто любим всем сердцем, порой важнее, чем быть рядом.

Пронзительный, умный и глубокий рассказ о любви и выборе – вот что такое «Касабланка». Кино, по праву стоящее в пантеоне лучших фильмов всех времен. Настоящее произведение, пробирающее до глубины души. Шедевр кинематографа, который одинаково зацепит почти любого зрителя. От пятнадцати и до ста.